Alone, with too much generosity
A theatre mask of hostility attracts
Assaults occur infrequently
And those who come, to conquer?
Need strength
But damage accumulates
Still
Moving him to tears
Retained a sense of humour

Colin Newman — Alone

Иду домой с братом, смеюсь, улыбаюсь, закуриваю последнюю сигарету сидя на ступеньке перед тем, как войти в квартиру. Брат просит затянуться, а я хихикая говорю, что мне нужнее, сейчас будет сложная сцена. Захожу в квартиру, бросаю сумки с вещами соседки ко входу и рявкаю, что она съезжает. Меня не волнует куда ты поедешь, меня не волнует что мы друзья и прочее. Главное резче и напористей гавкать. Она пытается меня ударить, не выходит, плачет. Она убегает, двери закрываются, злая рожица с лица стекает на линолеум, снова сижу улыбаюсь на кухне. Смотри, говорю, брат, как красиво отыграл, а? 

Каждый думает, что он особенный. Даже зная многое о моей биографии, обо всём моём лицедействе и прочем, каждый думает, что уж с ним то подобного не произойдёт, что вот с ним то я буду вести себя хорошо и никогда не сделаю ничего плохого. Однако каждый удивляется, когда в какой-то момент и он вдруг идёт нахуй не понимая даже почему и с чего вдруг. А причина всё та же — не так уж внимательно вы меня все слушали видимо.

С.С вот пыталась слушать меня внимательно. Помню ещё зимой во время своей ребы в селе периодически напивался и рассказывал ей про свои приёмы, про изображение близости, про второе дно, про отсутствие и иммитацию эмоций к другим и прочее. Даже о самых ярких и некрасивых примерах проявления натуры моей она знает и слышала от меня. И тем не менее у неё хватило глупости в меня влюбиться. Помню как зимой мы с С. шутили в конфе, что не завидуем тем, кто в нас влюбляется. Как оказалось она была влюблена уже тогда. Летом я об этом узнал и начал с этим поигрывать. Потанцуешь с ней под объёбкой, пообнимаешься, хуё-моё, в какой-то момент поцелуетесь впервые. В этой точке я, честно сказать, даже удивлён немного был, когда напор увидел и почувствовал. Т.е в самом деле чувства там было очень много, этакий ком чувства будто в руках сжимаешь, давно таких штук не видел. Тем не менее себе то я удивлён не был — всё также ничего не чувствую. Знаю как изобразить, но не прочувствовать момент. Спасибо, говорю, тебе за то, что ты рядом, мне обычно с людьми тяжело, но с тобой комфортно. Прилипла с объятиями в плечо мне уткнувшись. Смотрю на улицу, грущу. В какой-то момент чуть не переспали с ней после очередной объёбки. Она сомневалась, но я таки дожимал. Всё таки не переспали, ну да и слава богу. В тот вечер она и С. меня как-то особенно раздражали, когда завалились ко мне ночью с говном. Потом извинилась за тот вечер, чуть позже попросила встретиться, чтоб прояснить некоторые моменты. Начала что-то там про то, что она слышала от других, про какие-то мои всплывшие нехорошие переписки и прочее. Я же скучая сидел с пивом глядя на прохожих и наотмашь соглашался, мол да-да, и это я говорил, и то, да, знаю, что поступаю я плохо. Нет, я не собираюсь ничего в своём поведении менять, потому что поступаю так, как сам считаю правильным. Наконец спросила зачем мы тогда чуть не переспали? Смотрю на неё и говорю, что мне просто было скучно, вот и всё. Ушла, добавила в чс, я этому факту улыбнулся вечером. Перестала со мной здороваться, этому факту я улыбнулся второй раз. 

С. вот всё же понимал меня чуть лучше, потому что и сам такой же. Единственная разве что и ключевая разница между нами в том, что он не может себе представить жизни без кого-либо. По крайней мере основная его надежда на спасение заключается в том, чтобы найти себе кого-то, с кем бы он смог встать, так сказать, на правильный путь, найти кого-то, ради кого бы стоило жить. А потому он с определённой периодичностью рассказывает о том, что нашёл очередную хорошую девушку, благодаря которой он возможно встанет на ноги. Выслушиваю я это также скучая, потому что знаю, что и здесь его ждёт проёб — не работает это так, братан, тебе ли не знать, снова разочаруешься, потому что не за тем люди тебе нужны, чтобы ради них жить, но ты в этом себе признаться не можешь, а если и мелькнёт у тебя такая мысль, то принимать ты её не хочешь, потому что всё же хочется верить, что не такой ты. В какой-то момент и С. пошёл нахуй, когда он окончательно мне надоел и перестал быть полезен. Первое время было несколько стыдно, потому что как-то это не по братски нахуй слать «близких людей», а потом подумал, что если уж быть искренним с самим собой до конца, то ничего мне не стоит это сделать, давно уже надоел. Перестал отвечать на сообщения, он в очередной раз по пьяни ко мне полез со своим «Ну мы же братаны, братан», я же отмахиваюсь и ухожу. Не испытываю в этот момент ничего кроме раздражения. 

Соседка меня в конечном итоге рассмешила больше всего. Когда уехала, то писала в своём паблике, мол вот ты жалкий, Артемон Николаевич, променял меня на какую-то дырку для ебли. Жду, когда ты и брата своего на бабу променяешь. Возвращаясь к началу поста — каждый считает себя особенным. Никак то ни у кого в голове не укладывается, что оказывается можно послать другого просто так, когда он тебе надоел и больше не полезен. Т.е променять даже не на другого человека, а на пустоту, на свободное время, что можно сбрасывать других людей как баласт, что можно в принципе относиться к другому человеку, как к баласту. Тем смешнее, что она, в общем-то, зная о подобном моём отношении к людям, всё равно считает, что я меняю человека на человека. В особенности на такого проходного, как та девочка, на которую я, якобы её променял. Чем она меня слушала — непонятно. 

Хотя в общем-то, оно и понятно, что нихера никто из них меня не слушал по настоящему. Каждый раз, когда я рассказываю о том, что я НА САМОМ ДЕЛЕ чувствую, то вспоминаю ту сцену из «Американского психопата», где Бейтмен говорит о том, что он убил кучу людей, ему очень херово и прочее, но в конечном итоге на следующее утро ему никто не верит и не может понять о чём он. Они слышат, видят и принимают только те мои проявления, которые приемлимы для них. Когда я говорю им, что мне с ними комфортно, что я могу с ними разговаривать искренне, ещё что-то подобное. Иногда я в этом даже не лгу и мне действительно комфортно и приятно быть с кем-либо, да только вот эти признания для меня выдавать вовсе не сложно и не жалко, в этом для меня нет ничего секретного и сокровенного, когда я это произношу, да и не то это, что я действительно считаю своим личным и что я хотел бы сказать на самом деле. 

И я в какой-то момент понадеялся вдруг, что возможно стоит попробовать, мол вдруг у меня всё же есть друзья. С. и С.С сидели на диване напротив меня после объёбки и слушали мой монолог о моём отношении к людям, о том, что для меня человек — это просто внешнее что-то, такое же как дерево, стул, улица, что угодно, я испытываю к другому примерно те же чувства, что к любому другому внешнему объекту — вижу другого, как внешний и инородный себе объект. Мой любимый пример в последнее время моего восприятия другого — это когда я беру другого за руку. Во время нашего рукопожатия другой чувствует СОПРИКОСНОВЕНИЕ, общность. Я же чувствую лишь КАСАНИЕ, т.е все ещё остаюсь один. И в общем-то, в этом и вся моя драма, что я НЕ МОГУ чувствовать СОПРИКОСНОВЕНИЕ и довольствоваться мне остаётся лишь КАСАНИЕМ. Палка эта о двух концах, потому что мне этого хочется, да не можется. Настолько иной раз хочется, что пытаюсь вот это другому объяснить, показать вот эту разницу в наших восприятиях, но ни до кого это не доходит так, как мне хотелось бы, да и никто не хочет меня таким принимать. Максимум рационально и логически это вроде как могут понять, но и то через силу, пытаясь не принимать этот факт и закрыть на него глаза.

Но проблема то в том, что на этот факт моего восприятия другого и категорически нельзя закрывать глаза, потому что он основопологающий ВО ВСЕХ моих взаимодействиях с другим. Именно он и является главной причиной, по которой мне ничего не стоит избавиться от другого, сделать ему больно, использовать другого и прочее. Просто потому что я никогда не чувствую общности с другим, по крайней мере такой общности, где другой был бы мне важен, а не просто ценен по определённым причинам. Такой, где я бы воспринимал другого человека как человека, а не как что-то внешнее, что есть просто инородное мне, уходящее и приходящее, т.е не столь важное, чтобы об этом переживать. 

С. и С.С слушают это, но и они ничего не понимают. Мне обидно, потому что я в кои-то веки говорю о том, что меня реально беспокоит, потому что я хотел бы иначе, да не умею, но хочу, чтобы меня приняли вот так, потому что я не выбирал подобной системы восприятия. Однако С. над этим смеётся, а С.С просто корчит сложные рожицы и не хочет до конца этого принимать. 

В конечном же итоге, когда все до единого они были посланы нахуй, они уходят с неприменным «Блядь, да ты и в самом деле мудак, Артём». А мне хочется ответить им в ответ, что я всегда вам говорил об этом, да вы не слышали и не слушали, мол опять Артемон свою пургу грустную нагоняет, ничего нового. Хотя я хотел бы, что бы вы услышали и поняли, да попытались хотя бы представить другую сторону всего этого мудачества, когда наконец видите кто перед вами на самом деле. Мудак, пустой человек, пиздабол, пессимист, ещё какой-нибудь приятный эпитет. Я же разочарован изначально, каждый раз, как вижу другого, потому что хочу почувствовать к нему что-нибудь, да не выходит. Когда вижу, как другого захватывает эмоция, а сам её испытать не могу. А потому когда кто-нибудь в меня влюбляется или чувствует, что он мне друг, то мне не остаётся ничего, кроме как притворяться, потому что раз уж я в обществе живу, то должен по его правилам играть, чтобы получать то, что я хочу. Второй же варик — это избавиться от человека, пока он в какой-то момент не понял с кем он столкнулся. Лучше уж вам съебаться всем сейчас, чем тогда, когда будет уже слишком поздно. 

С Ж. выходит ещё смешнее. Тут я решил изначально вообще не скрывать основ своего поведения и говорить, как есть, но всё таки правильно мне говорили знакомая, что она дура. Когда такое слышишь бежать надо, а не ко мне липнуть. Впрочем, помню ещё где-то читал, что умного человека обдурить подобным проще, чем глупого. Глупый на твою сторону вставать не будет, потому что наблюдая что-то на себя непохожее он постарается это отбросить, умный же попытается встать на твою позицию и понять её, поймёт и хорошие и плохие стороны твоей жизненной позиции и постарается выразить сочувствие, поняв твои проблемы. Да вот только теперь и это тоже схема очередная. Раньше я пытался выразить то, что меня реально гложет и рвёт с целью быть понятым, теперь же я и это могу наружу выдавать, как баласт, не ожидая понимания от другого, а чтобы получить необходимый эффект, в данном случае, как и всегда, некоторое сопереживание и чувство, что я говорю искренне. Похоже на мой любимый приём со вторым дном, но только тут завеса приоткрывается чуть шире, чтобы получить ещё более сильный эффект и интенстивный эффект сближения. А там уже верти собеседником как хочешь, я слышал у тебя зарплата 100к, мне очень нравится и комфортно с тобой.

В конечном итоге, подводя черту, хочется сказать, что я, видимо, окончательно разочарован в хьюман конекшене. Если принимать себя целиком, то становится понятно, что проблема вовсе не в обществе, не в культуре, не в другом, а во мне. Как оказалось любить всё это время не умел я, а не другие. Иногда мне стыдно становилось за это, когда видел, что другой действительно что-то ко мне испытывает, а я же каждый раз как пиздюк радуюсь только тому, что они не замечают того, что я им вру. Когда кто-то сближается со мной, то я радуюсь не степени близости, а тому что я настолько хорошо отыграл, что смог забраться так далеко. 

Тут вот ещё надо отметить, что в общем-то, нет ничего удивительного в таком остром неприятии меня, когда кто-то узнает об этом всём. Даже когда я пишу это всё здесь мне самому несколько неловко, мол что за пидорство высокопарное, нашёлся блядь сверхчеловек и манипулятор, хуила ты вшивый, ссаных тряпок на тебя нет. Потому что, как мне кажется, подобное отношение к таким людям закладывается изначально, как я где-то читал, мол всегда в голове есть внутренний мент этакий, который сравнивает твоё поведение с общественно принятым и даёт тебе по шапке, если ты от него отклоняешься. Т.е я даже сам себя принять не могу до конца, куда там другому. Тем не менее к своему полному принятию я всё ближе. Если уж с другими не выходит, то с собой то я справлюсь думаю.

Я помню, что зимой писал, мол нет у меня больше никаких радостей, кроме радости достижений чего-либо. В общем-то, только это и остаётся, когда другие люди лишь внешнее и инородное. Другой радости мне не припасено видимо.