You got engines to idle
Brought stallions to saddle
You're the wildest sail in the wind
You have heart fulls of heart
Believe in the art
Of just giving until you can't give

Havergal — New Innocent Tyro Allegory

Эта и ещё две песни данного исполнителя сопровождают меня на работу уже, кажется более трёх месяцев. Havergal и его два альбома так странно и вдруг необычайно уместно всплыли из прошлого, что никак не могу от них отделаться. Песни звучат как мантры и я кручу их на репите раз за разом. Кажется я настолько их заслушал, что стал понимать их текст даже не понимая большей части слов, исключительно на каком-то эмоциональном уровне. В частности, слушая заглавную песню в рабочем автобусе я всегда закрываю глаза на первые сорок секунд трека, а затем очень резко открываю и передо мной резко очерчиваются синее кресло и часы с красными цифрами в начале автобуса, пока за окнами плавится от скорости зеленовато серый пейзаж. На контрасте с чёткими контурами внутри автобуса и расплывающимся видом из окон каждый раз возникает одинаковое ощущение, немного жуткое и тревожное, будто бесконечно дрейфуешь, но никогда не приедешь в точку назначения. Нравится. Привыкаешь дрейфовать всё таки. 

Оказался на днях на дне рождения Ж. Была там и К., был там и С. были там и другие старые знакомые, пара статистов да пара новых. Уселся на балкон, объявив себя тамошним королём, да так с него и не вставал, смолил одну за другой, слушая разговоры. Было чувство множества законченных арок — не возникало причастности ни к одной из историй, что я слышал, т.к всё это уже незнакомые мне люди, мало интересные. Скорее обострялось то самое ощущение, что я не так давно описывал. Ощущение того, что передо мной скорченные судьбы и смирившиеся люди, выбравшие вместо интересно жить хорошо, а это совсем не одно и то же. Скорченную судьбу, на самом деле, очень легко почувствовать, если видишь их постоянно.

Сказал своему приятелю, что его женщину ебу. Сложные говорю у нас с тобой отношения, парниша. Даа, ответил он. Посмеялись. Пока пошёл его женщину встречать он исчез. Мне не открыли дверей, не услышав моего звонка, так что я залез по балконам на третий этаж и постучался в окно. Переплюнул папу тем самым — он таки упал с третьего, а я с первого залез и с третьего слез, ха-ха. На утро мылся в душе у той самой женщины и слышу крики за дверью «Он здесь? Он здесь?!» и «Уходи! Уходи!» К.С. От пиздюля отделяла только хлипкая щеколда, а ведь так забавно было бы получить люлей голым даже не успев вытереться. Но он ушёл таки. Постоял под балконом, что-то поугрожал, велел оглядываться. Эх, приятель. Угроза смешнее даже чем ситуация. Знал бы он, насколько мне всё это инородно. Вечером уехал на такси на работу, в наушниках «Пристань твоей надежды» Владимира Кузьмина, в пиджаке сигарета последняя, позади на остановке девочка растерянная. На работе спокойно. 

Познакомился на днях же с эскортницей из Петербурга. Зарабатывает неплохо, на фоне вышеописанных событий как бальзам на душу легла. Люблю, когда ещё веет от человека духом авантюры и печали, а не тоской сытой. Разговаривали с ней дождливым утром, пахло знакомым мокрым запахом, хз какого года, но кажется что-то из юности, когда на балконе стоишь с кем-то по утру и всё ещё впереди. Поговорил недавно и с другим старым другом из Петербурга, приятно. О Петербурге вообще думать приятно на самом деле. С. говорит что Екб город большой, возвращайся, можно жить на окраине, но мне не хочется щемиться от города, хочется только его покинуть. Долго ждал августа, понимая, что в этом месяце придётся что-то решать, куда двигаться дальше и т.д. От мыслей о Екатеринбурге снова запил, пью каждые выходные примерно. Мерзко о нём думать, мерзко с кем-то видеться там. Екатеринбург как старая простыня — весь в воспоминаниях. Такие вещи не отстирываются, их нужно выбрасывать.

 Если отметать мысли о Екатеринбурге становится гораздо легче, появляется определённый смысл телодвижений, обоснование зачем я работаю, зачем просыпаюсь, зачем коплю, ради чего отказываюсь от многого. Вспоминаю постоянно отрывки из Лимонова где «Кто вы блядь, суки?!», «Загоняй себя как собаку, воюй на баррикадах жизни» а также из комментария Мисимы к хагакуре, где он описывает льва у которого земля исчезает под ногами пока он мчится за добычей. Он способен промчаться так всё поле, но почему? Потому что у него цель есть. Потому что несмотря на обладание скромностью человек великий должен помнить о блеске великого самомнения, об окрыляющей силе некой великой цели. Отрывки сохранены, перечитываю постоянно. 

На работу через час, на улице пахнет приятно, мокро. Всё также у Лимонова вычитал, что великий человек часто рвёт со средой в которой родился и в дальнейшем не раз меняет окружение. Приятно думать об этом, этого и хочется.