We sure have a strange time
But we sure do it right
We sure have a strange time
We're getting stranger every night

Matt Maltese — Strange Time

Если сидеть в определённое время в определённом месте, то можно сыграть в довольно забавную игру. Когда мимо проходит девушка ты должен угадать зайдёт ли она в одно сомнительное место. Теснится оно между магазином мебели и кофейней, окна заклеены, вывеска ничего не обещает и прямо не говорит, но намекает. В общем-то, как и девушки, которые туда заходят. По крайней мере мне удалось угадать лишь немногих. Наконец оттуда выходит моя нынешняя девушка и улыбаясь машет толстой пачкой банкнот. Уэльбек писал, что молодые люди очень ревностно относятся к бывшим своих подруг, но вот проституцию зачастую прощают довольно легко. Гляжу на пачку банкнот и не могу с ним не согласиться.  

Совокупность предвкушения веселья, чувства контраста, роя флешбеков и знания о том чем всё закончится всегда болезнено. Размахиваете руками по дороге за ликером, она танцует в детских трусиках под русскую попсу, идёте с сестрой за алкоголем, танцуете с сестрой под русскую попсу, бежите с братом на его первый в жизни крупный концерт где играют молодёжную русскую попсу и пьёте на бегу, танцуете на концерте. Алкоголь непременный спутник, отбиваешься им от всего выше перечисленного и стараешься концовку отсрочить.

Связываешь подругу ремнём по рукам и своими руками душишь, она задыхаясь ещё просит, на пике опьянения выслушиваешь мечты сестры о ночном Тбилиси, но её голос тонет в шуме музыки отвратительной, брат оставляет первые в своей жизни огромные засосы на шее малолетки валяясь между кучи бутылок, а когда рот свободен выплёвывает «блядь, артём, я понимаю почему ты торчал», а чуть позже я её подругу выебу на полу ванной, чтобы закрыть детский гештальт о ебле после концертов с малолетками. Такое невинное предвкушение, такой острый контраст, дни разные, а концовка всегда одинаковая — все засыпают. И подруга, и брат, и сестра, и малолетки, да и я рано или поздно тоже, хоть чаще и поздно.

Вчера вот не уснул, оставив перепившую подругу спать одной, пока в соседней комнате её перепившие соседи, больше похожие на бесов, собирались что-нибудь взять. Свалил, пока не стало поздно.

По дороге домой встретился с М. Она угостила Диогена Синопского девятью опиоидными таблетками. Сама идёт смеясь, Диоген дай бог если понимает, что идёт, то плачет, то смеётся. Я рожицу корчу, М. ёрничает и в очередной раз упрекает меня в том, что мне лишь бы другого упрекнуть в том как у него всё плохо. Ты то, Артемон Николаевич, чем лучше? Диоген Синопский икает как бы присоединяясь к вопросу, я не знаю что ответить.

Довольно быстро ухожу от них без ответа, встречаю С., нисколько не удивлён, что у него всё как и всегда только хуже чем обычно. Она разочарован, что у меня нет денег и уходит. И я домой прихожу. Риторически спрашиваю у брата, глядя в стол, почему оно так, он молчит и даёт мне бутерброд.

Во сне снится как дерусь с отчимом и родителями и как Ж. проснувшись находит вместо меня рядом только своих бесов-соседей, чертящих дороги, и с тоски присоединяется к ним. Пару раз от этого просыпаюсь и становится совестно, что оставил её одну.

На утро приходит смс, что в этом месяце мне не заплатят, что М. на своих полурабочих ногах еле добралась до дома упав раз шесть поднимаясь на свой этаж, С. снова раскрутит своего мажористого друга на стафф и отметит таки красиво др. Ж., как мне и снилось, проснувшись и не найдя меня обнаружила только своих соседей бесов с дорогами, но тем не менее отказалась. Это радует. 

Как и всегда в последнее время, когда я сталкиваюсь с чем-то подобным, довольно сложно разграничить сон и ночь прошедшую — демоны что во снах, что по городу ночью бродят. Да и вижу я что живых, что сонных в последнее время только случайно в большинстве своём — как ни общался ни с кем, кроме брата, сестры и Ж., так и не общаюсь. Даже они, конечно, бедовые все и грустно с ними, В комнате же и вовсе, на радость мою, нет никого и это успокаивает. Выходить от того не хочется совсем. Знаю как всё начнётся, к чему приведёт, чем всё закончится. 

Чем я лучше до сих пор не знаю как ответить. Как и они все куда иду не знаю, как и они все делаю вещи плохие. Мб разница в том, что они наугад вместе идут и друг друга сбивают, а я один иду или по крайей мере стараюсь, так лучше выходит. Или мб в том, что мне в демона превращаться до последнего не хочется. Ну, т.е у меня хотя бы от противного, но направление есть, а это вроде как уже лучше, чем ничего совсем. 

В любом случае, силы все уходят только на то, чтобы оторваться от подобного. Желать смерти себя постепенно отучаешь, на жизнь пока силёнок не хватает. 

________________________________________________________________________________________

PS: Едва дописал позвонила Ж. и сказала, что ночью всё таки не сдержалась, когда проснулась и только сейчас торчать закончила и плачет. Придётся ехать.

Рад, конечно, что вместе с ней у нас получилось сделать такую большую паузу с драгсами, да и вообще попробовать пожить нормально, но заранее чувствовал, что ничего впереди хорошего не будет, да и она, мне кажется, это чувствует. Как бы мне с ней комфортно ни было, а полюбить я её всё равно так и не смог, к сожалению. 

Видимо и от неё вскоре придётся уйти. 

_____________________________________________________________________________________________

PSS: Знать бы правда ещё когда. Пока ехал трясло всю дорогу в лучших традициях того раза, когда я на К. с пощёчинами набросился. Думал пришибу, только в этот раз не девушку, а тех уродов с которыми она живёт. Правда вот разница всё таки спустя два года чувствуется. Два года назад я расплакался вместе с К., сейчас же у меня слёз уже не было совсем, да и не сорвался. 

Приехал, молча на неё поглядел, забрал к себе домой. Что-то по дороге помямлил, в большей степени для неё уже, правда, чем для себя, чтобы хоть что-то сказать. Уложил её спать, сам уснуть не смог. Пишу вот.

В сущности бросать мы уже научились. После смерти отца, после потери К., после потери всякого контакта с матерью, после отъезда от бабушки, после потери всех моих друзей, мне в общем-то уже не трудно бросать кого угодно. К 21-ти одному году одиночество своё я железобетонно усвоил похоже. 

Это безусловно хорошо. В этом же, правда, и проблемы. Держишь её за руку, пока ведёшь домой, успокаиваешь, кладёшь спать и всё это время не понимаешь зачем. Зачем во что-то ввязываться, если конец известен в общем-то, а это знание отравляет мне весь процесс. Стоики говорят мол смерти бояться не надо, как и конца, как и потерь, это естественные вещи. Да и людей избегать не нужно, мол можешь ты быть один, безусловно, но с другим лучше ведь, так к чему отказываться от другого? 

Так то оно так, да чувство чуть сложнее всё же, больше на пассивную агрессию похоже. Будто хочешь таки ударить урода какого-нибудь, когда в тебе агрессия плещется, но сдерживаешься и внутри это всё взрывается. Вот и тут хочется влезть всё таки в момент и почувствовать сопереживание к другому всё же. Или поверить, что борьба имеет смысл и что в этот раз что-то да получится. Но как и с пассивной агрессией сдерживаешься и внутри оно всё остаётся, а ты уже и плакать то даже не можешь, как раньше, просто резина вместо лица, каучук вместо реакции на происходящее. 

За это же, у слову, и трусом себя чувствую, что не могу уже решиться и втянуться в происходящее полностью, но тут дело спорное, потому что чтобы втянуться, поверить нужно в важность хоть чего-либо, а у меня это не особо получается. Ну, т.е поверить, что то, чего я хочу настолько мне необходимо. С другой же стороны как по мне, так это скорее выглядит так, будто я боюсь бороться за то, что я хочу и жить вообще в целом. Я себя хорошо знаю, скорее уж боюсь, иначе бы даже здесь перед собой бы не юлил. 

Тут ещё, конечно, надо отметить, что я сам к бедовым тянусь, но потому и тянусь, что сам бедовый. И по человечески я жить и не хочу, и не умею, что уж пиздеть. 

Больше всего меня разве что раздражает даже в подобном моём состоянии, где я уже даже реагировать и чувствовать почти не могу, эта моя невыносимая уверенность в том, что я справлюсь. Она то в общем-то и давала мне всегда силы выбираться из самых херовых времён и ситуаций, но именно от неё то мне выть сукой и хочется, потому что она то мне помереть уже наконец и не даёт постоянно. 

Даже зная о тщетности усилий ты таки берёшь её за руку и тащишь, потому что надо, ты утром просыпаешься, ты держишься во время ломок, под роем флешбеков, стоишь перед картинами всеми этими ебучими, идёшь даже не зная куда и зачем, хотя бы от противного, падаешь, но поднимаешься и идёшь.

И всё только из этой ебучей уверенности в том, что я справлюсь.

Мб этим то только вот и отличаюсь, что не могу я не идти, даже если падаю.

Время 2:17, мне всё ещё не спится, я не знаю что будет завтра, но я и завтрашнему дню ебало набью ещё. Не он первый, не он последний.